Наталья ТИШЬ - ТЕНЁТА [СИ].
Стук стих, и они было спокойно вздохнули, как неожиданно спустя минуту застучали уже в окно. Аня завизжала, но Люда и Сашка навалились на неё, заставляя замолчать. Галинка вцепилась в Марью, а та дрожала и жмурилась от страха.
В окно всё стучали и стучали.
Но неожиданно, когда наступила тишина, раздался обычный человеческий голос, который звал Галинку по имени. Подружка вскинула голову и прислушалась. Остальные замерли, не сводя с неё глаз.
Галька встала, подошла к окну и резко отдернула штору. Молния высветила какого-то человека, явно пытавшегося докричаться до нас. Марья настороженно следила за подругой.
— Кто там? – шёпотом спросила Анька, даже не пытаясь унять дрожь.
— Да это ж сосед наш, – недоумённо вдруг произнесла Галинка. – Случилось что-то, видимо.
Она уверенно направилась к двери, унося единственный источник света. Девчонки, естественно, ринулись за ней. Сидеть в темноте никому не хотелось, хотя гроза, похоже, утихала. По крайней мере, молнии сверкали всё реже, а гром становился тише.
— Подождите здесь, – попросила подруга, и те послушно остановились.
Она откинула крючок и вышла в коридор, затворив за собой двери. Марья с остальными осталась в полной темноте, вцепившись друг в друга и не двигаясь с места. Прошла минута, две, три, а Галинка не возвращалась. "Возможно, это так только кажется, – прикинула девушка, машинально сминая под пальцами рука Сашкиной футболки. – Когда ждёшь, чёртово время растягивается так, что улитка кажется спринтером".
— Пойду посмотрю, – не выдержала Анька и отцепилась, решительно направившись вроде в сторону двери.
Скрипнули петли – два раза, как и положено. И снова наступила тишина, только за окном уже мерно лил дождик и изредка гремел вдалеке гром. Они стояли втроём и, наверное, пытались бы переглядываться, да только в темноте было бесполезно.
— Может, соседу помощь понадобилась, – предположила Сашка. – Не зря же он пришёл.
— Возможно, – тихо согласилась Люда.
А Марья подумала, что Аня могла бы и вернуться, если Галинка всё-таки ушла с соседом. И не предупредила, оставила в полной темноте? Ну-ну. Галинка – девчонка ответственная, она среди них почти единственная всё всегда помнит и за нами следит. Поэтому Галинка просто так бы не ушла. Марья нахмурилась. Или что-то совсем страшное случилось?
— Аня не возвращается, – пробормотала девушка и отпустила руки, на ощупь находя стену. – Девчонки, я гляну.
— Только вернись, – жалобно попросила Люда.
Она кивнула, конечно, но потом поняла, что та не видит, и негромко сказала:
— Хорошо.
Дверь послушно скрипнула, открываясь, Марья едва не оступилась с невысокого порожка, но удержалась. Петли скрипнули повторно, отрезая ее от кухни. В коридоре было темно, за окном тоже. Интересно, сколько сейчас на часах? Входная дверь тихонько стукалась о косяк из-за ветра. Девушка закусила губу: они не слышали этого стука в доме. И почему на крыльце темно? Нет, ладно, Галинка ушла, а Аня где? Она вряд ли сама бы отправилась куда-то. Впрочем, может, если выйти на крыльцо…
На улице и правда шумел ветер, а темень стояла, хоть глаз выколи. Под ногами мягко шелестела трава. Марья сделала несколько шагов вперёд, оглядываясь по сторонам, и вздрогнула, когда по щеке мазнула вроде бы еловая лапа.
Откуда?..
Девушка в панике развернулась, пошла обратно, но внезапно поняла, что дождь закончился. А был ли он вообще здесь?
Стоп.
Где – здесь?
— Девчонки, – тихо позвала она, чувствуя, как от нахлынувшего страха уходят силы.
В ответ только шелестели листья. Откуда? Нет, конечно, у Галинки рядом с домом посажены яблони, но, похоже, деревья ее теперь окружают.
Господи, где она? Что это за место? В памяти мгновенно всплыли слова Аньки о призраках и дверях, которые становятся проходом в другие миры. Пошутила… Ха-ха.
— Не смешно, – почти что проблеяла Марья, обхватив себя руками. Чудесно, невесть где, в одних джинсах, майке и босиком.
Она прошла ещё немного и вдруг ступила во что-то жидкое. Лужа? Под ногой хрустнуло, а сбоку неожиданно раздалось ворчание. Глухое. Утробное. Девушка испуганно застыла, шагнула в сторону не глядя, опять угодила в лужу и, поскользнувшись, полетела в траву.
Рычание усилилось, а потом в темноте загорелись два синих огонька и ещё один – рыжий – повыше. Маша попыталась закричать, встать, но тело не слушалось, а горло словно перехватило удавкой. Нечто прыгнуло вперед – только рыжий огонек скакнул вверх-вниз – и вот тут девушка завизжала, срывая голос, и замолотила руками и ногами. Зверь – конечно, это был зверь – рявкнул так, что заложило уши, но она не обратила внимания. Страх облепил, подавил сознание, а разум, кажется, капитулировал. Марья не соображала, она только в панике все молотила по толстой шкуре и визжала, переходя на хрип.
Жуткий удар по голове заставил почти задохнуться, глаза перестали открываться. Зверь придавил ее своим телом, с него что-то стекало – липкое, противное, отвратительно пахнущее. А потом правая рука буквально взорвалась болью, девушка перестала её чувствовать, как и ноги, и от оглушающей боли потеряла сознание.
Глава 1.
Улыбки добрых людей
Кажется, она летела. Падала с небес на землю или, скорее, с земли куда-то вниз. Вокруг было темно, тихо и как-то одиноко.
Стоп.
Это почему? Неужели после грозы всё ещё не дали свет?
Да, точно… Она же была на даче у Галинки. Началась гроза, электричество отключили, и… О, они собрались за столом около свечи. Кажется, пришёл сосед… И что потом? Почему перед глазами темно? Или просто ещё ночь, тучи, и поэтому кажется, что ослепла? Жаль, телефон остался на втором этаже. И где девчонки?
Марья попробовала пошевелить рукой, но не получилось. Словно у нее вообще не было руки. Ох, конечно, наверное, отлежала. Это же бывает так, особенно утром, когда открываешь глаза, ничего не соображаешь и тупо смотришь на лежащую рядом руку. Вроде твоя, а не чувствуешь. Вот и здесь то же самое. Тогда надо хотя бы сесть…
На этот раз, в ответ на попытку повернуть голову, тело взорвалось болью. Правая сторона заболела так, словно её медленно грызли тупыми клыками. Правый глаз отказывался открываться, в голове бил набат, зато послышались хоть какие-то звуки. Как сквозь вату. Или нетолстую стену. Марья попробовала нахмуриться, но осталось ощущение, что получилось у нее это только мысленно.
Хорошо. Спокойно. Возможно, именно поэтому девчонок рядом нет. А она… Почему все так болит? Настолько сильно, что нельзя не обращать внимания. Или просто из памяти выскользнуло, что с ней случилось? Во время грозы всё возможно, может, упала с лестницы? Воспоминаний на этот счет не было никаких.
Марья вновь попробовала открыть глаза, и на этот раз левое веко поднялось. Сразу показался пожелтевший потолок и явно покрашенные стены. У Галинки на даче так и было? Не вспомнить… И пить хочется жутко.
Правый глаз на попытку открыться реагировал отрицательно, он только болел, как и вся правая сторона тела. Девушка медленно моргнула, едва разлепила губы и попыталась позвать хоть кого-нибудь, но горло пересохло так, что вырвался лишь тихий хрип. Да что с ней случилось?!
Хотелось сесть.
Скорее.
Осмотреться. Успокоиться.
Убедиться, что вокруг знакомые стены и знакомые люди, а она просто действительно умудрилась в темноте скатиться с лестницы и удариться. Да. Правой стороной как раз. Всё просто, разве нет? Правда, какой черт понес ее на второй этаж, но это можно выяснить и позже.
Но больно, как же больно…
Голоса неожиданно послышались отчетливее, и Марья, попробовав подавить внезапно нахлынувшую панику, прислушалась. Ну ведь наверняка Галинка с остальными девчонками просто обсуждает сложившуюся ситуацию. Да, конечно! Разве может быть иначе? А стены… А стены она просто не помню, на втором этаже не запоминалось как-то, какие стены. Наверняка крашеные. Да. Именно.
Всё так просто.
За стеной явно спорили. Марья не рисковала шевелиться, только моргала левым глазом и с ужасом понимала, что ругаются на незнакомом языке. Да нет… чушь какая. Просто слышно плохо…
Она зажмурилась. Господи, помогите, пожалуйста…
Девушка не понимала ни слова. Четко слышала голоса, разговор, но ничего не понимала.
— Ydych chi wedi colli eich meddwl? Pam llusgo hi yma? Pam cymryd o takh ysglyfaeth? Bydd y bwystfil cosbi chi!
— Hush chi! Dim ond lwcus. Takh cyn y lladd dwy ferch arall, ac ni fyddai hyn yn ei gael, sated yn barod. Edrychwch, mae'n wych!
— Felly beth? Pam ydych chi'n gofyn? – мужской голос стал громче и сердитее. – Rydym yn byw yma yn union oherwydd eu bod yn gallu dianc! Nawr beth? Poenydio i fwyd anablu'r?
— Dywedodd Hush! Dyn Silly! Ydych yn edrych arno – yn iach. Cripple, yn dda, yr ail law yn.
— A ydych yn awgrymu…
Раздался скрипучий женский смех.
— Ie! Rydym yn prynu i ffwrdd am chwe mis yn sicr! Dychmygwch, gall yr ydym yn byw mewn heddwch! Nid ydynt yn ofni y byddent yn dod…
— Rydych yn ei wneud! Glyfar. Nawr, nid yn unig yn ddychryn iddi nes bod y ddau Casglwyr dod.
![Виталий БЕРЕЗЮК - ОСТОРОЖНО, ОПАСНЫЙ КРОЛИК [СИ].](/uploads/posts/books/262806/262806.jpg)
